ИНТЕРВЬЮ
Что показалось вам самым сложным в работе над таким громадным проектом?

Монаган: Никто из нас прежде не никогда работал над таким крупномасштабным фильмом. Нам выпала уникальная возможность надолго войти в свои роли.

Бойд: Это мечта актера. Не только в том смысле, что можно показать взросление персонажа в течение целого года, но и в том, что удалось сыграть такое разнообразие сцен, он комических до очень эмоциональных. В начале наши персонажи просто мальчишки. И образ жизни они ведут соответствующий- ходят на вечеринки, носятся по полю, воруют морковь у фермера Мэггота. Они понятия не имеют, какие испытания ждут их впереди.

Вы воруете морковь?

Бойд: Ну да! Смешная сцена, но она дала мне возможность по-новому взглянуть на Пиппина. Мерри и Пиппин сталкиваются в поле далеко от Хоббитона, для них это все равно что для нас с Домом случайно встретиться в Париже. Но Пиппин скажет: "Здорово, как дела?", когда любой другой будет удивлен или поражен. Вот что меня заинтриговало в хоббитах - события идут своим чередом, не за.

Монаган: Как только хоббиты покидают Шир, они постоянно начинают попадать в ситуации, где их жизни грозит опасность, пока они не добираются до надежных мест, как Ривенделль. Они невероятно рискуют, но всегда настроены положительно. Толкиен писал, что если увидеть хоббита через пять минут после того, как произошла трагедия, то о ней и не узнаешь, потому что они не допускают внешнего воздействия.

Бойд: И у нас есть мы. Это из-за Мерри Пиппин вечно попадает в неприятности.

Монаган: Именно так сказал бы Пиппин. В этом весь мой Билли. Он у нас обаятельный - сам-то он всегда прав.

Как Мерри и Пиппин - и вы как актеры - справлялись с разлукой?

Бойд: Еще до съемок мы постоянно бывали вместе - тренировались в спортзале, фехтовали, плавали на каное или просто развлекались. Потом нас с Билли разлучили, совсем как Мерри и Пиппина. Странное чувство.

Монаган: Но это значило, что каждую сцену, каждую эмоцию мы будем способены сыграть на основании реальных событий.

Бойд: Они очень близки; один как будто дополняет личность другого. Потом их разделяют, и они живут как в аду. Это один из самых интересных для актера моментов - смотреть, как персонажа разлучают со всеми, кому он доверяет, на кого полагается, а потом он возвращается назад.

Как изменились их отношения?

Монаган: Я считаю, что между ними существует определенная связь, потому что они знают, через что пришлось пройти членам Братства, чтобы спасти Шир. Но при этом, мне кажется, Мерри никогда не говорит с Пиппином о том, что с ним случилось, потому что это слишком ужасно. Мерри напрямую сталкивается со смертью, что не проходит бесследно. Он видит, как умирают люди - те, кого он любит, к кому он неравнодушен, кого он пытается защитить.

Бойд: У Пиппина было то же самое, когда Братство потеряло в Мории Гэндальфа. Гэндальф для Пиппина все равно что бог. Наверное, такое чувство испытываешь, если в детстве теряешь одного из родителей.

Монаган: Последний фильм будет душераздирающим. Все Братство смято, разжевано и выплюнуто с другой стороны. Это путешествие навсегда оставило шрамы в их душах.

Что вам дало это приключение?

Бойд: В начале хоббиты очень наивны. Они живут в своей райской стране и не особенно интересуются окружающим миром. Но за тринадцать месяцев, проведенных вдали от дома, взрослеют на 20 лет. Выясняется, что на свете существует не только добро, но и зло. Как те молодые люди, которые уходили на Вторую мировую или во Вьетнам - по возвращении они уже не те, что раньше.

Монаган: В них развивается внутренняя сила, что намного важнее, чем их военные навыки. Хоббиты не очень умело обращаются с мечами. Они и на лошади не слишком хорошо ездят, но полагаются на свою хоббитскую натуру - хитрость, лукавство и храбрость.

Бойд: При этом они оба сражаются в битвах и доказывают свою доблесть. Что оченб важно для маленького народа, который все недооценивают.

Вас каждое утро по три часа гримировали. Как вы справлялись со сверхурочной работой?

Бойд: Когда нас только начинали гримировать, надевать накладные ноги, было весело, все мы кипели от возбуждения. Когда мы к этому привыкли и поняли, что не стоит тратить столько энергии, мы притихли. Чтобы надеть ноги, приходилось тратить три часа, а впереди нас ждал целый съемочный день, так что мы научились экономить энергию.

Какие сцены требовали наибольшего напряжения?

Монаган: Сцены в Мории оказались тяжелыми физически. Но в некоторых сниматься было несложно, потому что они происходили на самом деле. Например, когда хоббиты убегали от Черного всадника, мы в прямом смысле бежали от мужика на восьмифутовом коне. Это действительно страшно, поэтому несешься быстро-быстро!

Сложно ли было сниматься в беспорядочно разбросанных эпизодах?

Бойд: Это всегда непросто, но в чем-то даже помогает лучше понять свою роль. Мы начали с батальных сцен - Амон Хен, битва с уруками и орками, прыжки на спины окров, удары клинком, - а потом попали в Хоббитон. Благодаря сценам сражений мы окончательно осознали, что такое Хоббитон -что придется пережить персонажам, хотя в данный момент они этого не знают. Поэтому мы даже больше наслаждались хоббитонскими сценами и считали Шир идеальным местом, практически Утопией.

Монаган: Именно его они и отправились защищать. Оказавшись далеко от дома, они постоянно о нем думают, потому что осознали -такое место стоит защищать.

Что было в последний день?

Монаган: Долго время казалось, что конец так и не наступит. У нас было несколько "фальшивых" концовок. В тот день, когда все четыре хоббита в последний раз снимались вместе, Пит и Фрэн угостили нас шампанским. Потом наступил последний день. Я присутствовал на заключительной вечеринке, а на следующий день я улетал на Рождество. Бурный вечерок.

Бойд: Я никогда не умел следить за расписанием и даже не понимал, что наступил последний день, пока Питер не сделал объявление для съемочной группы. Только тогда я осознал, что наше приключение подходит к концу.

Вы без него не скучаете?

Монаган: Я не скучаю по тем моментам, когда приходилось в пол-пятого утра стоять по два часа и ждать, пока мне не намажут ноги холодным как лед клеем. Я не скучаю по двухчасовым поездкам на работу или по долгим днями, когда я сидел в трейлере и ждал… ждал… ждал… Я не скучаю по шестидневной рабочей неделе. Я не скучаю по клею в ушах. Но если бы я мог, я завтра же начал бы все сначала.

Бойд: Мы всегда будем скучать по нашим друзьям, по отличной команде - и по Новой Зеландии, удивительно прекрасной стране.

Остались ли у вас какие-нибудь интересные сувениры?

Монаган: Остались майки, специально сделанные для тех девяти человек, которе занимались серфингом - нас еще провзали Черными всадниками.

Бойд: Я очень доволен парой латунных хоббитских ног - их заказал для хоббитов Шон Эстин. Я уверен, что когда наша четверка будет собираться вместе, мы всегда будем немножко хоббитами.

Как вам понравилось работать с Питером Джексоном?

Бойд: Он собран, горит энтузиазмом, всегда стремится к истине - к реализму - именно так мне и нравится работать. Это длительный процесс, но Питер умеет сделать его непосредственным и установить дружеские отношения, что способствует хорошей работе.

Вы много тренировались, когда готовились к своим ролям, и оба теперь носите рубашки на несколько размеров больше. Вы намерены продолжать в том же духе?

Монаган: Самое главное - что мы научились заниматься серфингом! Мы с Билли и Орландо через три недели после окончания съемок поехали на побережье Флориды. Должен признаться, что я пристрастился и к спортзалу, и к йоге.

Бойд: А я, оказавшись дома без поддержки и вдохновения нашего личного дома, совсем распустился. Теперь я живу жизнь Перегрина Тука - ем, валяюсь, а вечерком захаживаю в "Зеленый дракон".